Бывшая судья, которая была обвинена в мошенническом присвоении 40,2 миллионов рублей., не сумела подтвердить в апелляции, что ВККС допустила грубые недопустимые нарушения, пересматривая представление СКР о возбуждении в отношении нее дела.
В ноябре 2015 года ВККС согласилась на возбуждение в отношении экс-судьи АС Ростовской области Светланы Мартыновой дела по ч. 4 ст. 159 УК (хищение в форме мошенничества) (см. "ВККС дала Бастрыкину одного судью и спасла другого"). В 2004–2009 годах Мартынова была судьей Кущевского райсуд Краснодарского края, с 2009 года работала в ростовском арбитраже, в 2013 году удалилась в отставку, а в декабре 2014 года отставка был остановлена на базе пп. 6 и 7 ст. 15 закона о статусе судей.
По мнению следователей, летом 2011 года Мартынова внесла предложение господам Чабанову и Каравайко, которые представляли ООО "Агрохолдинг „Каневской“" и ЗАО "Конгломерат „Покровский“" купить права на 13 000 га земель сельхозназначения в Кущевском районе за 52 миллионов рублей. Сельхозугодья пребывали в аренде ЗАО "Маяк", одним из соучредителей которого был брат экс-судьи Владимир Колесник, который как будто бы поручил сестре новости дела от своего имени. С августа 2011 по февраль 2012 года потенциальные приобретатели перевели на счет отца Мартыновой режима 40,2 миллионов рублей. Бывшая судья давала обещание, что к весне 2012 года переоформит земли на новых обладателей, но этого не случилось. Передачу ей денежных средств Мартынова отрицает, говоря, что вправду принимала участие в переговорах, представляя интересы брата – инвалида первой группы, но они ничем не закончились.
В марте Мартынова постаралась опротестовать решение ВККС в Верховный суд. Она утверждала, что в протоколе совещания комиссии значится один состав участников, а в решении указан иной, что в этом протоколе указан разный количественный итог голосования по сути пересматриваемого вопроса. Кроме того, согласно точки зрения бывшей судьи, после приобщения к материалам производства новых подтверждений нужно было отложить слушание, чтобы течь ей возможность познакомиться с ними и продемонстрировать свои опровержения, но ВККС этого не сделала.
ВС нарушений операции не отыскал, растолковав отличие сведений в протоколе и решении простой опиской, которая позднее была скорректирована правильно. Оплошностью, которую тоже скорректировали, было и указание на единогласное принятие решения всеми участниками комиссии (притом что 1 из них был против). Добавочные материалы, о коих сказала Мартынова (сведения системы надзора и управления доступом ростовского арбитража и лингвистическое изучение переговоров с участием экс-судьи), "не повлияли на оценку вопроса, имеется ли связь между уголовным деятельностью судьи и преследованием по осуществлению им судейских полномочий и не является ли такое преследование попыткой оказать на него давление в целях оказать влияние на выносимые им решения". ВС оставил в силе решение ВККС, что судья и оспорила в апелляции.
На совещание Мартынова не прибыла, не смотря на то, что и была уведомлена о его дате и времени подобающим образом. В своей претензии она приводила те же аргументы, что и в прошедший раз, и настаивала, что указание в протоколе совещания ВККС участника комиссии Владимира Желтянникова, не участвовавшего в совещании, вместо Лидии Тумановой, которая принимала в нем участие, является не опиской, а грубым недопустимым нарушением операции. Сведений об изменении описок в протоколе и решении она не получала.
На это представитель ВККС Валентин Синицын увидел, что решения об изменении оплошностей Мартыновой направлялись, но та так и не забрала их из почтового отделения.
Помимо этого, экс-судья показывала, что совещание суда инстанции первого уровня было осуществлено в ее отсутствие, в связи с чем она была лишена права на защиту. "Для Мартыновой неявка – это метод защиты", – прокомментировал этот аргумент апелляции Михаил Яценко, дознаватель, проводивший доследственную ревизию в отношении Мартыновой, разъяснив суду, что и к нему бывшая судья предпочитала не приходить.
Посовещавшись, Апелляционная комиссия оставила претензию Мартыновой без удовлетворения.
В ноябре 2015 года ВККС согласилась на возбуждение в отношении экс-судьи АС Ростовской области Светланы Мартыновой дела по ч. 4 ст. 159 УК (хищение в форме мошенничества) (см. "ВККС дала Бастрыкину одного судью и спасла другого"). В 2004–2009 годах Мартынова была судьей Кущевского райсуд Краснодарского края, с 2009 года работала в ростовском арбитраже, в 2013 году удалилась в отставку, а в декабре 2014 года отставка был остановлена на базе пп. 6 и 7 ст. 15 закона о статусе судей.
По мнению следователей, летом 2011 года Мартынова внесла предложение господам Чабанову и Каравайко, которые представляли ООО "Агрохолдинг „Каневской“" и ЗАО "Конгломерат „Покровский“" купить права на 13 000 га земель сельхозназначения в Кущевском районе за 52 миллионов рублей. Сельхозугодья пребывали в аренде ЗАО "Маяк", одним из соучредителей которого был брат экс-судьи Владимир Колесник, который как будто бы поручил сестре новости дела от своего имени. С августа 2011 по февраль 2012 года потенциальные приобретатели перевели на счет отца Мартыновой режима 40,2 миллионов рублей. Бывшая судья давала обещание, что к весне 2012 года переоформит земли на новых обладателей, но этого не случилось. Передачу ей денежных средств Мартынова отрицает, говоря, что вправду принимала участие в переговорах, представляя интересы брата – инвалида первой группы, но они ничем не закончились.
В марте Мартынова постаралась опротестовать решение ВККС в Верховный суд. Она утверждала, что в протоколе совещания комиссии значится один состав участников, а в решении указан иной, что в этом протоколе указан разный количественный итог голосования по сути пересматриваемого вопроса. Кроме того, согласно точки зрения бывшей судьи, после приобщения к материалам производства новых подтверждений нужно было отложить слушание, чтобы течь ей возможность познакомиться с ними и продемонстрировать свои опровержения, но ВККС этого не сделала.
ВС нарушений операции не отыскал, растолковав отличие сведений в протоколе и решении простой опиской, которая позднее была скорректирована правильно. Оплошностью, которую тоже скорректировали, было и указание на единогласное принятие решения всеми участниками комиссии (притом что 1 из них был против). Добавочные материалы, о коих сказала Мартынова (сведения системы надзора и управления доступом ростовского арбитража и лингвистическое изучение переговоров с участием экс-судьи), "не повлияли на оценку вопроса, имеется ли связь между уголовным деятельностью судьи и преследованием по осуществлению им судейских полномочий и не является ли такое преследование попыткой оказать на него давление в целях оказать влияние на выносимые им решения". ВС оставил в силе решение ВККС, что судья и оспорила в апелляции.
На совещание Мартынова не прибыла, не смотря на то, что и была уведомлена о его дате и времени подобающим образом. В своей претензии она приводила те же аргументы, что и в прошедший раз, и настаивала, что указание в протоколе совещания ВККС участника комиссии Владимира Желтянникова, не участвовавшего в совещании, вместо Лидии Тумановой, которая принимала в нем участие, является не опиской, а грубым недопустимым нарушением операции. Сведений об изменении описок в протоколе и решении она не получала.
На это представитель ВККС Валентин Синицын увидел, что решения об изменении оплошностей Мартыновой направлялись, но та так и не забрала их из почтового отделения.
Помимо этого, экс-судья показывала, что совещание суда инстанции первого уровня было осуществлено в ее отсутствие, в связи с чем она была лишена права на защиту. "Для Мартыновой неявка – это метод защиты", – прокомментировал этот аргумент апелляции Михаил Яценко, дознаватель, проводивший доследственную ревизию в отношении Мартыновой, разъяснив суду, что и к нему бывшая судья предпочитала не приходить.
Посовещавшись, Апелляционная комиссия оставила претензию Мартыновой без удовлетворения.
Просмотрите кроме того полезный материал по вопросу производственный юрист. Это возможно может быть полезно.
Детальнее о включаемой с 1 января 2017 года единой учетно-регистрационной операции оформления недвижимости смотрите в материале: "Регистрация недвижимости по-новому: каким образом это будет?". Начальник Управления Росреестра по Москве Игорь Майданов со своей стороны подчернул, что многие граждане и компании подают документы на регистрацию в бумажном виде в частности чтобы иметь на руках бумажное свидетельство об официальной законной регистрации права на недвижимое имущество. В случае электронной регистрации документом, удостоверяющим право на подобающий предмет недвижимости, является выписка из ЕГРП . Но, потому, что новым законом о госрегистрации недвижимости (закон от 13 июля 2015 г. № 218-ФЗ) выдача бумажного свидетельства не предусмотрена вообще говоря, с 1 января 2017 года право на недвижимое имущество будет подтверждаться поэтому выпиской из реестра. Имеется в виду Единый госреестр недвижимости, который объединит в себе ЕГРП и Государственный кадастр недвижимости.